Налево от солнца, направо от луны - Страница 11

* * *

Охрана, конечно, имелась и снаружи.Но рейдер ее так и не увидел. По краеней мере - живой. А те трое из стоявших снаружи воинов, которых он все-таки увидел живыми, уже не считали себя его охранниками. Телохранителями - да, может быть... Все свершилось почти мгновенно. Насколько томительно было недавнее ожидание - столь же стремительно развивались события сейчас. Не обращая больше внимания на пленника, ин-циу повернулся к расположенной за его спиной двери и вдруг заговорил-запел что-то. Странный язык его не походил на язык ацтеков. Рейдеру он был незнаком тоже. Песня длиласть недолго и закончилась странно, оборвавшись на полуслове. В тот же миг из-за двери донеслись звуки боя. Да, несомненно, там происходила схватка вооруженных людей - страшная, безжалостная ... и тоже недолгая. Потом - звук открываемой двери. Трое ворвались внутрь храма. Тоже воины, тоже с окрававленными магуавитлями в руках. На левой ноге у каждого - скелетная раскраска. Это - тоже циу. Ворвались сюда не как враги. Трое вновьприбывших "кузнечиков" знали все. Они знали все уже в тот миг, когда оборвалась песня, исполненная их соотечественником. Песня-сообщение, песня-информация, содержащая рассказ о всем том, что он здесь услышал и что понял из услышанного. Песня-боевой клич, заставляющая воинов циу обрушить мечи на своих товарищей ацтекоа, с которыми они только что стояли рядом, вместе охраняя неведомого пленника, врага Теночтитлана, врага детей Теноча... Кузнечики о чем-то переговорили между собой - быстро, на все том же щебечущем языке, действительно похожем на стрекот насекомых. Потом те трое, забросив щиты за спину, убежали во тьму. А храмовый страж склонился над рейдером и лостал из-за пояса нож - не убить, а разрубить путы. И был он очень удивлен, поняв, что рейдер уже от них избавился. - Ты - первй из известных мне, кто смог развязать жреческий узел... Он не стал объяснять циу, что не развязывал плетение, а, расслабив суставы кисти, протащил ее сквозь ремень. Были темы и поважнее. - Охранники - это все? Почему так мало? - Был отряд в шесть с половиной сотен - все отборные, из телохранителей самого тлатоани. Но тут же разбрелись они по домам, как только Советник Шокойоцин ушел со своей охраной. "Это похоже на правду. Именно так сплошь и рядом поступают здешние войсковые отряды - даже если есть у них четкий приказ, но отлучился тот, кто отдавал его..." - Большая охрана у него? - Большая...- усмехнулся воин храма,- Но лишь треть из нее - ацтеки по крови. Есть тотонаки, даже из тласканцев кто-то здесь затесался... - Циу? - Да. И циу... - Что будем делать теперь? - Сейчас наши вернуться, тогда и выясним, что делать теперь. А пока оденься, брат... Воин храма был невозмутим, переступая через тела тех, кто лежал за порогом храма, хотя среди них наверняка были и циу - не могли же теночки даром свои жизни отдать. Рейдеру тоже невомутимость далась легче, чем он мог себе представить еще день назад. (День ли? Может быть, два-три...) Оружие он взял сразу -магуавитль и "лук Кетц-алькоатля" (все здесь были с арбалетами, но не успели пустить их в хход. С одеждой пришлось повозиться. Из своих носимых на поясе запасов храмовый страж выделил ему каменный флакон с краской - и он нанес на открытые части тела нужное количество полос и пятен.Потом они вдвоем при лунном свете искали на лежащих одежду, поменьше незамазанную кровью. - Вот с этого, пожалуй, возьми, брат, Он ниже тебя ростом, но по вещам остальных сразу видно, что они были убиты. Плащ и набедренник удалось надеть без труда. Но панцирь - хлопково-кожаный нагрудный жилет - и впрямь оказался мал. Между тем, грудь прикрыть важней, чем бедра... Во всяком случае, ее левую сторону. "Придется снять повязку, иначе никак. Самому бы кровью не истечь..." Снял - и замер в ошеломлении на свой бок уставясь. - Брат! Что с тобой, брат? Он достаточно понимал и в ранах и в их лечении. Разрез слева от грудины не был свежим: там уже образовался рубец, хотя боль и нопоминала о себе. - Скажи мне, брат... Какой сегодня день? ...Воин храма вздернул брови: - Восьмой ахав четвертый кан. Тростник, эпоха науа. Зачем это? Это значит... Рейдер не сразу сориентировался: воин циу использовал смешанную датировку, уже частично устаревшую - но, видно, еще в ходу у периферийных племен. - Сколько я был в храме Луны, брат?! - Да долго уж. Четыре круга дней и еще два дня. Тебе давали дышать испарениями настоя из листьев коки и сонного дереТолько сегодня... Больше сорока суток! Успело срастись рассеченное ребро. Успел Тлакаэлель Шокойоцин вновь создать иллюзию гибели - его и своей. На этот раз успешнее, поскольку не был он сам скован болью и мог все сделать самолично. Прибыл очередной спасатель и вернулся назад, исполнив печальный долг. И успел за это время кортес войти в Теночтитлан.Уже пленил он Моктесуму, уже вышел тот в жалком страхе на крепостную стену, умоляя свои войска разойтись, не подвергать опасности его драгоценную жизнь - и был смертелшьно ранен стрелой и камнем. (Не арбалетная ли стрела настигла его?) В данный момент конкистадоры осаждены в дворце Моктесумы - там, где так глупо попался он вчера,,, не вчера - почти полтора месяца назад. С мужеством отчаянья ведут они оборонительные бои, кладут сотни ацтеков на одного испанца. А может быть и не сотни на одного - если бьют по ним арбалетчики. Впрочем, скорее всего, арбалетчиков приберегут до завтрашней ночи. Завтра... Завтра осажденные пойдут на прорыв. И наступит "Ночь печали", ополовинившая войско Кортеса. Но при нынешней расстановке сил ее правильнее будет назвать "Ночь горя". И не по силам остановить это одному человеку... Резкий, частый перестук ног, тяжелое дыхание - но храмовый страж спокоен. Это вернулись циу их тех троих, что недавно убегали куда-то. Они кричали что-то еще на бегу. Страж храма прислушался - и вдруг заспешил: - Ну, пора тебе уходить, брат. В Тласкалу ты не пробьешься - и не надо тебе туда. Ты ведь не оттуда на самом деле? Иди лучше к нам, в Циуаль! "Почему бы и нет? Почему бы и нет, уж теперь-то... Нодо ведь мне куда-то идти..." - Да, иди к нам, брат! - подхватил один из вернувшихся.- Уж у нас тебя примут... Может быть в пути ты еще догонишь отряд Шокойоцина. Я даже думаю, Что ты его догонишь! - Лучше мне с ним не встречаться.- сказал рейдер, хотя ему было уже все равно. Да и рейдером он себя больше не ощущал. - Думаю, встретиться с ним ты сможещь теперь совершенно без опаски,.снова подал голос страж храма.- Ты же видишь - вернулись двое из троих. Третий, сбросив доспех и ооставив оружие, бежал теперь налегке. Скоро он догонит отряд врага нашего, погубителя нашего. А догнав - споет песню. - Песню? Да - такую, как я пел. Ты уже знаешь, как это бывает... Надеюсь, Тлакаэлеля не придется убить в схватке и его доставят в Циуаль живым. Тогда - он позавидует мертвым... - Я знаю. Да. я пойду в Циуаль! Расскажаи, как найти туда дорогу - такую дорогу, которой не минует враг ваш. Воин храма рассказал. И показал направление. Как только он закончил объяснять - циу вновь заговорили между собой на своем языке. Нет, не разговор это был и не песня, а какая-то детская считалка - с ритмом и с рифмой. Страж храма уставил палец в грудь себе, второму, третьему, снова себе... Тут считалка и кончилась; он скривился - видно, проиграл. - Прощай, брат - сказали двое из троих тому, кто совсем недавно считал себя рейдером. Прежде, чем он успел что-либо понять, они опустились на колени, а воин храма стал между ними. И, как было это совсем недавно - ударил влево, ударил вправо. И покатились две головы. - Что ты сделал?! - Нет, это ты сделал, тласкаланец! - Воин храма попятился вверх по лестнице. Теперь он говорил. Уже из зала с алтарем - звуководом.- Ты, а не мы, убил весь караул и бежал. В столице немало наших соплеменников; многие из них - на одной ноге. Они не успели уйти далеко - а мы не хотим, чтобы они и головы лишились. И так злы ацтеки, что много юношей ушли воевать против них к Бородатому - и - Белолицему. Тут еще о Шокойоцине завтра весть прийдет... А так - только один из стражи исчез; не обратят внимания. Удачи, тебе, брат. Прощай. Лезвием все того же меча он провел себе по горлу - и рухнул возле алтаря.